Хлеб наемника - Страница 8

Правда, в коллекции есть такие награды, что не постыдился бы иной герцог. Чего стоит «Башня и крест»! Конечно, в материальном воплощении он ни тоффеля не стоит, хотя и весит добрых три фунта.

Получил я его во время войны, затеянной принцем против короля, приходившегося ему старшим братом. Король очень долго штурмовал крепость, где сидел его брат-мятежник. Рота, которой я командовал, захватила надвратную башню и удерживала ее до подхода основных сил. Твердыня была взята, а мятежный братец отправлен в другую крепость уже не как принц крови, а как узник. Король, на радостях, учредил орден. Никто толком не понял, что означал сей знак: то ли торжество законной власти (крест!) над мятежниками (башня!); то ли дух королевской власти (и крест, и башня).

От роты, взявшей башню, осталось семь человек, поэтому награждали вельмож. Я попал под раздачу чисто случайно. Наверное, король решил подразнить своих аристократов!

«Бешеный крест», как обозвали награду остряки (им, наверное, тоже хотелось украсить себя железякой, но — обломилось!) изготавливался из настоящего, первосортного железа, обошедшегося казне в ломаный фартинг, потому что сырье подбирали прямо на поле боя… Король, чтобы объяснить скупость, заявил, что главным мерилом должна быть не материальная, а духовная ценность! Вельможи быстро придумали выход — заказали у ювелиров золотые дубликаты, на что король не возражал.

В те дни я имел кое-какие виды на будущее в этом королевстве, посему тоже стал подумывать о копии, но случилось то, о чем до сих пор пишут в книжках, — узнику передали пирог с начинкой из веревочной лестницы и кинжала. Дело, в общем-то, темное, но закончилось оно для мятежного принца светло и радостно: дворцовая гвардия предпочла свергнуть старшего братца и усадить на престол младшего. Экс-короля отправили в почетную ссылку, где он и погиб. Егеря, загонщики и прочие участники охоты, включая борзых, были наказаны…

Я не успел принять участия ни в заговоре с целью свержения тирана, ни в защите законного монарха, потому что находился в приграничной крепости. Нет, не на положении узника, а напротив — был назначен туда комендантом. Потом, как и положено, начались гонения на сторонников бывшего узурпатора. Про наемника никто бы не вспомнил, не будь я кавалером злополучного ордена. Новый король объявил «Башню и крест» аннулированным. Кавалеры, под угрозой опалы и ссылки, были обязаны сдать знаки отличия в королевскую канцелярию и принести покаяние.

Решив не дожидаться указа о ссылке, я сбежал. Не потому, что питал какие-то чувства к свергнутому королю (ну какая мне разница, кому служить?), а узнал, что те из кавалеров «Башни и креста», кто каялся, пропадали по возвращении из королевского дворца… Полиция, разумеется, упорно и безрезультатно разыскивала злоумышленников, а потом пришла к выводу, что «имела место месть со стороны бывших сторонников узурпатора».

Оказалось, что я правильно сделал. Не люблю гражданские войны, а гвардии понравилось возводить и свергать королей…

Младший братец пробыл на престоле только полтора года. После двухмесячной резни на престол уселся дальний родственник убитых королей, сумевший скрутить гвардию в бараний рог, а потом и вовсе — расформировать ненадежные подразделения и создать новые, лично ему преданные.

Основоположник новой династии одним указом отменил многие законы и распоряжения своих предшественников, в том числе и аннулирование «Башни и креста» (да и кавалеров не осталось!). Так что я имею полное право носить на шее, на стальной цепи стальной же орден с тарелку величиной.

А вот другой знак отличия мог бы быть и потяжелее! Браслет с надписью «За верность», изготовленный из красного золота и украшенный изумрудами, весил всего полфунта. Я таскаю его с собой пять лет, но до сих пор не выковырял ни одного камушка…

Пять лет назад.

Герцог Отто Уррийский — невысокий крепыш с седой головой, был, как оказалось, умен и подозрителен.

— Был комендантом крепости? — недоверчиво спросил герцог. — И у тебя есть доказательства?

Я протянул ему указ за подписью короля. Ну теперь уже — бывшего короля.

— Хм! Странно! — недоверчиво скользнул герцог взглядом по подписи и печати. — Очень странно назначить наемника на должность, на которую обычно претендуют заслуженные офицеры-ветераны. Очень странно…

— Вот, — протянул я герцогу Уррийскому свой орден «Башни и креста».

— А! — развеселился владетель. — Понятно! Кажется, ты был в числе тех, кто брал крепость мятежников? Король чересчур любил своего младшего брата, за что и поплатился… Как считаешь?

Наемнику не положено судить чувства и действия августейших особ, поэтому я неопределенно повел носом. Герцогу это понравилось.

— Сколько лет в драбантах? — поинтересовался он, прохаживаясь по кабинету взад и вперед.

— Пятнадцать лет, четыре месяца и восемь дней, — ответил я.

— И до сих пор жив? — изумился собеседник. — Ну тогда тебя можно брать на службу… — Он сделал паузу: — Не простым стражником, а… начальником стражи например. Можно — главным телохранителем.

— Как угодно вашему высочеству, — покладисто отвечал я.

Кажется, герцогу теперь я понравился еще больше. Тем не менее он решил меня поправить:

— Увы, солдат… — вздохнул Отто Уррийский, — не «высочество», а всего лишь «светлость». Хотя, не скрою, очень хотелось бы стать «высочеством». И у меня есть такой шанс…

С чего это герцог откровенничает с «псом войны»? Не иначе — имеются какие-то соображения на этот счет. «Ну, ваша светлость, — мысленно посоветовал я, — если сказал „А“, так говори и „Б“»…