Хлеб наемника - Страница 76

К оглавлению

76

— Так где, говоришь, охотник живет? — спросил я.

— Да там и живет, где и раньше жил, — на Ключевой улице, второй дом справа. У него еще на дверях лосиные рога прибиты. Говорят, остались, мол, от жены, которая ему рога наставляла, а потом с купцом проезжим убежала.

Дом с рогами я знал. Как же не знать такую достопримечательность!

Весь дом состоял из одной большой комнаты с очагом. На стенах висели охотничьи трофеи — головы оленей и кабанов, рога и какие-то неизвестные мне черепа. Пол завален мусором вперемежку со шкурами. Тут же пустые бутылки и какой-то невзрачный человек. Запах такой, что можно не гадать, отчего у охотника сбежала жена…

Барри Вульф, крепко сложенный мужчина с большими усами, но реденькой бородой, натягивал тяжелые охотничьи сапоги.

— Михель, а Михель, нам на стену пора! — взывал он к совести лежащего, но тщетно.

— День добрый, господин Вульф, — поприветствовал я охотника. — Не иначе вы тут пир закатили…

— Ну какой там пир… — хмуро отозвался Барри. — Выпили-то всего ничего — вчера у Михеля пару бутылок, потом — у меня пару, а этот… — презрительно кивнул он на спящего, — уже и с копыт долой. Пить не умеешь — не пей! Не знаю, как его и разбудить-то теперь. И супруга у него, как на грех, куда-то запропастилась. Она бы быстро его подняла. Ничего, всыплет, когда Михель домой явится.

— Фрау сейчас в колодках сидит… — сообщил я. — Про лаз подземный рассказала, а ей не поверили.

— Да какой там лаз?! Брешет, дура. Ей вчера померещилось, что я ее муженька звал тоннель проверить. А к колодкам ей не привыкать — она, почитай, раз в месяц там сидит…

— Брешет, значит? — улыбнулся я.

— Брешет! — убежденно сказал Барри. — Вот не так и давно случай был. На мессе с соседкой подралась, которая раньше ее святой воды зачерпнула, — за волосы схватила и стала по храму таскать. Патер ей велел «Деуса» десять раз прочесть, а она — ругаться! Ее за это, помнится, к трем часам приговорили. А был еще случай, когда она на соседку поклеп возвела — та, мол, козу завела, которая перед окнами гадит…

Я послушал бы еще, но времени было мало:

— Барри, кто еще про подземный ход знает?

Охотник засопел и принялся проверять одежду — не жмет ли.

— Барри, радость моя… Ты что, не знаешь, что я с тобой сделать могу? — ласково спросил я.

— Знаю… — пробурчал охотник. Потом, засмурнев еще больше, выдавил: — Я же на него давненько наткнулся. Вот только Михелю с его бабой и сказал, сдуру. Но Михель — он ничего не помнит, а жене никто не поверит.

— А тебе этот ход зачем?

— Хм, — слегка повеселел Барри. — А мне, господин комендант, тоже сгодилось бы через него кое-что таскать. Чем я хуже? Видел я, как таскают в город и кружево фландрийское, зеркала италийские, что запрещены к ввозу. Ну мало ли…

— А не боишься?

— Боюсь, — кивнул охотник. — Сожрут, ежели что… С какашками схавают, не поморщатся. Но если с их главным договориться, который на рынке стоит, то, глядишь, не надо будет чучела эти долбаные набивать да за птицами на старости лет бегать.

— Однако… — покрутил я головой. — Как же ты жив-то до сих пор.

— Потому и жив, что язык за зубами умею держать, — усмехнулся Вульф.

— Значит, говоришь, без тебя этого хода не найти?

— Не-а, — мотнул головой охотник.

Охотник Барри Вульф умер быстро — только слегка удивился, когда нож вошел в сердце.

«Умел бы ты язык за зубами держать, был бы жив», — заключил я, укладывая тело на пол, рядом с пьяным Михелем, и вытаскивая нож.

Рисковать не хотелось. Фрау Хельга — большая сплетница, но если кто-то захочет проверить ее слова? Вряд ли у герцога много своих людей в городе, но они должны быть! Выбить из охотника правду — пара пустяков. Дядька он крепкий (был…), но не родилось еще человека, которому нельзя было бы развязать язык.

Во дворе раздался предостерегающий кашель гнедого, а голос бургомистра прокаркал:

— Артакс, скажите своей лошади, чтобы она меня пропустила.

Лабстерман нервно постукивал по булыжнику тростью, но войти не мог, потому что гнедой своим крупом перегораживал вход в дом и время от времени демонстрировал задние копыта. Гневко нисколько не смущало, что он машет подковами перед физиономией главного лица города, — у него вообще напрочь отсутствовала субординация.

— Я могу увидеть охотника Вульфа? — поинтересовался бургомистр.

— Разумеется… — улыбнулся я. — Увидеть — да, можете.

— Что такое? — сразу же насторожился бургомистр. — Что вы с ним сделали?

— Говорят, излишнее знание вредно для здоровья, — туманно изрек я.

— Значит, подземный ход все-таки есть. Вы узнали от Вульфа, где он проходит, и убили беднягу… — констатировал первый бургомистр и с сомнением в голосе произнес: — А мне, разумеется, вы об этом не скажете.

— Почему не скажу? — удивился я и многозначительно сообщил: — Тоннель идет из города за городские стены…

— Артакс, не изображайте фигляра, — поморщился Лабстерман. — Вы обязаны мне рассказать про подземный ход! Я, как первый бургомистр, обязан это знать!

— Расскажу. Более того, я вам его покажу, — пообещал я. — Но — потом. После того как осада будет снята.

Лабстерман был раздосадован, но не настаивал. Знал, что бесполезно. Ну а я почему-то решил ему о тоннеле ничего не говорить. Все-таки — это не моя тайна. И вообще, если бургомистр чего-то не знает, то мне это не повредит…

Глава пятая
СТАРЫЙ ГОРНЯК ГАЗЕНК НЕ ИСПОРТИТ

Осаду снимают, когда к защитникам приходит помощь. Ну а коль скоро помощи ждать неоткуда, нужно обходиться своими силами. Сил у нас для этого тоже нет, однако есть одна идея… Конечно, дело хлопотное, трудное и шансов на удачу мало. Но, черт возьми, что мы теряем?

76